Зимняя рыбалка в наших краях длится до обидного мало – всего лишь три полных месяца. Этот ледовый сезон мы с женой Настей открыли в последние ноябрьские выходные, и не успели даже опомниться от опьяняющего счастья рыбалки со льда, как стремительное и безвозвратное тепло, пришедшее в последней декаде февраля, красноречиво дало понять, что скоро нам придётся распрощаться с твёрдым ледовым покровом как минимум до следующей зимы.
Весна вступала в свои права уверенно и безапелляционно: в какие-то несколько дней в посёлке сошёл весь снег, который, казалось, был готов пролежать здесь до апреля, следом ласковое весенней солнышко стало быстро высушивать дорожки. Мы были рады ранней весне – а кто не обрадуется теплу и солнцу?! Но, в то же время, хотелось продлить удовольствие зимней рыбалки, ведь столько было планов на сезон, столько идей и задумок – увы, осуществить их все и в полной мере нам опять не хватило времени, хотя мы рыбачили каждые выходные, несмотря на погоду. Южная зима не балует любителей ловли со льда...
Против природы не попрёшь, и нам предстояло смириться с неизбежной сменой сезонов и способов ловли. И всё же мечтали и стремились ещё хотя бы разок выйти на твёрдую воду. Не для больших уловов – нет! Просто послушать, как с характерным скрежетом вгрызаются в лёд ножи ледобура, увидеть, как, украшенная кисточкой мотыля, в загадочный подлёдный мир ныряет мормышка, и почувствовать рукой резкую поклёвку азартного окуня. Это ведь такая малость, но так много значит для рыболова, которому следующий ледовый сезон предстоит ждать ещё больше полугода…
Да вот дождётся ли нас лёд к выходным? Этот вопрос всю рабочую неделю, которая выдалась тёплой и солнечной, не давал мне покоя. В пятницу навестил небольшое озерцо, расположенное рядом с посёлком, и увидел, что кромка льда от северного берега отошла метра на три, но сам лёд на вид был ещё достаточно толстым и прочным. И если уж он в посёлке сумел выстоять, то в пойменной части Волги, где всегда наблюдается особый микроклимат, небольшие озёра наверняка должны покоиться в ледовом плену. В надежде на это стали готовить снасти.
«Наши люди на такси на рыбалку не ездят!», – вот это точно не про нас с Настей. Пока наша машина находится в ремонте, особой альтернативы в плане передвижения к месту рыбалки и не предвиделось – только пешком. Но, чтобы сэкономить силы и время, да к тому же поспеть на рыбалку пораньше, мы решили добраться на такси хотя бы до противоположной оконечности посёлка, где и находится спуск в пойму.
Сонный водитель посочувствовал нашей затее, предположив, что нам придётся вдоволь помесить грязь по лесным дорожкам. Но его прогноз не оправдался – песчаные и глинистые тропки за неделю после схода снега успели уже достаточно просохнуть, и мы шли по ним налегке, хотя и с определёнными сомнениями: а будет ли лёд, или, может быть, стоило всё-таки захватить поплавочные удочки?
Местом рыбалки мы выбрали небольшое и хорошо знакомое пойменное озерцо, которое замечательно тем, что в начале зимы оно покрывается надёжным льдом самое первое, а весной, напротив, освобождается из ледового плена позже всех. Именно здесь мы открывали ледовым сезон, и вот спустя три месяца снова спешили сюда, чтобы попрощаться с зимней рыбалкой – такой рыболовной «точкой возврата» стало для нас это безымянное пойменное озеро, где всегда сносно клюют окуньки, хоть и не очень крупные. Только вот пик клёва полосатиков приходится на ранние утренние часы, затихая и прекращаясь к обеду, а потому так важно начинать ловлю как можно раньше, желательно на рассвете.
На пути к нашему озеру встречаем ещё один небольшой водоёмчик, и сквозь рыжеющие в лучах восходящего солнца щётки прибрежного камыша видим… абсолютно гладкую в безветрии открытую воду! Настя потом говорила, что я сразу нахмурился и даже шагу прибавил, когда мы свернули в лесную чащу, где через пару сотен метров находилось наше озеро. И только здесь, на его берегу, смогли вздохнуть с облегчением – озеро было скованно льдом, который смотрелся ноздреватым и матовым, но на вид достаточно прочным.
Осторожно по покатой льдине, лежавшей на берегу, я соскользнул на ледовый панцирь сначала одной, затем обеими ногами.
- Если что – верёвка в кармане рюкзака! – подмигнул я супруге, которая с напряжённым лицом следила сверху за моими движениями. Настя подала мне разложенный ледобур, я начал сверлить там же, где стоял, и прежде, чем добраться до воды, безотказный инструмент погрузился в ледовый панцирь более, чем на половину шнека!
На середине озера, которая отличалась более тёмным цветом, лёд оказался немного тоньше, но всё равно достаточно прочным для безопасной рыбалки. Идём по нему смело.
Окунёвые места давно изучены, можно найти их даже с закрытыми глазами. Буримся, садимся неподалёку друг от друга. Ловим на мотыля, который долго дожидался этой рыбалки, пролежав в холодильнике больше недели. Личинки далеко не первой свежести, но мы надеемся, что рыбе они всё равно придутся по вкусу. Настя вспоминает случай, как однажды просто бешенный клёв карася на Волге у нас случился на погибших червей. Большого труда нам стоило находить в банке более-менее целых и натягивать их на крючок, но карась на такую наживку пёр просто дуром, в то время как у соседних рыболовов с «нормальной» наживкой клёва вообще не было.
Но то было весной на Волге. Впрочем, озёрный окунь тоже не особо привередничал: едва я опустил мормышку на дно и стал, поигрывая, поднимать её, как чуткий лавсановый кивок согнулся, и после подсечки подо льдом кто-то заупирался короткими и резкими рывками. Раздув жаберные крышки и острым гребнем угрожающе подняв свой боевой спинной плавник, на льду «загорелся» яркий красавец-окунь с раздувшимся от икры брюшком.
Следом за ним попались ещё несколько окуньков, только поменьше размером. Брали они на поднимании мормышки ото дна, а я всякий раз удивлялся, как резко хватает мормышку и как отчаянно сопротивляется на леске этот матрос заурядного, в общем-то, размера!
Всё-таки весенняя рыба – не чета той сонной и флегматичной, которую ловили мы в середине зимы, когда тащишь к лунке окуня или плотву, а она даже не шелохнётся ни разу на крючке, так и висит безвольной тряпочкой. Весенний окунь не таков: хоть и царят ещё на озере зимние порядки, а он уже инстинктом почувствовал приближение весны, и клюёт и сопротивляется при вываживании совсем по-иному – по-весеннему!
При очередной поклёвке и подсечке у меня, судя по обозначившейся тяжести, что-то хорошее хотело повиснуть, только спустя секунду эта неожиданная тяжесть снова сменилась обидной пустотой. Вынимаю снасть из лунки: так и есть, снова обломан крючок!.. Ещё в середине зимы я, позавидовав в магазине, накупил больше десятка вольфрамовых уралок. Не сказать, что мормышки были из дешёвых, но меня тогда подкупил их идеальный внешний вид и острые крючки, а размер и вес приманок как раз подходили для ловли окуня и плотвы на наших озёрах. И только в процессе ловли у мормышек обнаружился один существенный изъян – крючки оказались сильно перекаленными, а потому часто ломались при отцепливании рыбы, или, вот как сегодня, при поклёвке кого-то крупного.
Пока я возился с перевязыванием, азартная стайка окуньков не стала меня дожидаться и куда-то отошла. Настя тоже отправилась в свободный поиск, благо, что на озере много лунок недельной давности, которые так и не замёрзли. Решил и я пойти на мель, только, сколько ни тряс мормышкой, вытрясти сумел только одного окунька с мизинец. Другие лунки тоже отдаривались окуньками, но редко и неохотно. А утро меж тем, которое обещало быть погожим и солнечным, обещания своего не сдержало: небо стало заволакивать серыми клубящимися тучами, и в какой-то момент на нас даже небольшим весенним дождичком пробрызнуло. Ну, дождик тот и дождём нельзя было назвать – так, лёгкая морось. Но именно в эти десять минут, пока моросило, и у меня, и у Насти окуни брали один за другим.
А прекратило капать – и клёв тоже будто выключили. По-прежнему мы переходили от лунки к лунке, но вылавливали лишь единичных окуньков.
А потом мы разошлись в разные концы: я устроился на сужении озера, а Настя пошла в широкую его часть. Здесь в одной из лунок, сделанных под берегом, я выловил подряд четырнадцать окуньков, а пятнадцатой была плотвица с ладошку. Больше окуней здесь можно было не ждать, потому как не раз бывало такое: если в лунке, где ловился окунь, попалась плотва, значит, полосатый разбойник ушёл в другое место, уступив красноглазке. Насте в другой стороне озера как раз-таки с плотвой удалось наладить контакт. Здесь было много старых лунок со следами прикормка, и в них ловились красноглазки – в основном не очень крупные, но проскакивали и достойные экземпляры.
На середине озера удивила нас одна находка: довольно большая болотная черепаха лежала на льду в протаявшей лужице.
Как она сюда попала? На чью-то жестокую и глупую шутку это непохоже. Скорее всего, когда с приходом тепла лёд у берегов надломился, черепаха выбралась в образовавшуюся щель и поползла по льду, решив, что холода ушли безвозвратно, но обманулась…
Будто слёзы, капала талая вода с лежащих по высоким берегам льдин. Радостно свистели синицы, где-то в лесной чаще хрипло вскрикивал фазан, стрекотали скандалистки сороки, и на вершине осокоря, расчувствовавшись и разомлев от тепла, гортанно каркала ворона, дополняя какофонию весенней птичьей разноголосицы. Ну а мы к обеду, наловив свои дежурные пару килограммов окуньков и плотвичек, собирали снасти и прощались с зимней рыбалкой на нашем добром и щедром озере – теперь уж точно до следующей зимы!..
